Картина Н.К.Рериха «И мы трудимся».
В этой статье предлагается рассмотреть вопрос о трудолюбии в изложении двух великих мыслителей своего времени: Томаса Карлейля (1795-1881) и Николая Константиновича Рериха (1874-1947). Около 100 лет отделяет друг от друга этих великих людей, тем интереснее современному человеку, с точки зрения сегодняшних реалий, изучить их отношение к данному вопросу.
Итак, обратимся к архивным данным. Кто такой Томас Карлейль?
Великий шотландец Томас Карлейль (1795—1881) известен как историк, создавший образ Французской революции в умах европейских интеллектуалов. Современники считали его пророком. Чарльз Диккенс везде носил с собой вместо Библии его «Французскую революцию»; И. В. Гёте и Л. Н. Толстой восхищались умом этого человека. Уолт Уитмен заявлял, что ХIХ век невозможно понять без Карлейля. Историк-консерватор, безразличный к демократии, но категорично осуждавший социальную несправедливость, сам Карлейль свою позицию называл «верующим радикализмом» и предлагал положить в основу цивилизации исключительно нравственный долг.
В своей выдающейся работе «Этика жизни. Трудиться и не унывать» уже с первых строк он закладывает бодрый тон своего отношения к жизни и труду: «Надо жить, а не прозябать. Да, подумай о том, что надо жить! Жизнь твоя, хотя бы ты был самый жалкий из смертных, — не праздная грёза, а действительность, полная высокого смысла! Твоя жизнь — твоё достояние; это всё, с чем ты можешь пойти навстречу вечности. Действуй поэтому подобно звёздам – не торопясь, но и не зная отдыха».
Не лишено влияния философии буддизма и следующее высказывание автора о жизни: «Жизнь всякого человека можно сравнить с рекой, начало коей ощутимо для всех; дальнейший же бег её и её назначение, когда она змеёй извивается по широким плоскостям, может различить один только Всевидящий».
О неповторимости каждого дня человеческой жизни говорят его следующие строки: «Тебе дано время испытания. Никогда не получишь ты другой возможности. Вечность пронесётся, но тебе не будет дано другого такого времени».
Карлейль утверждает – только в труде происходит совершенствование человека как личности, оттачиваются его внутренние качества, человек познаёт себя: «Есть что-то облагораживающее и даже священное в труде. Как бы ни был человек погружён во мрак ночи, как бы мало ни думал он о своём высоком призвании, на него всё еще следует возлагать надежды, покуда он действительно серьёзно трудится. Лишь в праздности — вечное отчаяние.
Человек совершенствуется при помощи труда! Пространства, заросшие сорной травой, расчищаются, на их месте появляются чудные нивы, воздвигаются дивные города, и сам человек перестаёт быть пашней, заросшей плевелами, или бесплодной, чахлой пустыней. Вспомните, что даже самый низменный труд в известной степени приводит душу в состояние истинной гармонии. Сомнения, страсти, заботы, раскаяние, разочарование, даже уныние — все эти исчадия ада мучительно осаждают душу бедного подёнщика точно так же, как и всякого другого человека. Но стоит лишь человеку свободно и бодро приняться за труд, как все они умолкают и, ворча, прячутся по своим конурам. Человек становится воистину человеком. Священный жар труда похож на очистительный огонь, истребляющий любой яд, сквозь самый густой дым дающий светлое чистое пламя! У судьбы нет, в сущности, других средств, чтобы сделать людей культурными.
Труд есть жизнь. Из сокровенной глубины сердца работника поднимается Богом дарованная сила, святая, небесно-жизненная эссенция, которую всемогущий Бог вдохнул в человека. Всей душой пробуждается человек, чутко воспринимая всё благородное, — и всякое знание, и «самопознание», и многое другое, как только он правильно примется за труд.
Известно ли вам, далее, значение терпения, мужества, выдержки, готовности осознать свою ошибку и постараться в другой раз лучше исполнять свою работу? Всем этим добродетелям нигде нельзя научиться, как только в борьбе с суровыми силами действительности, помогая своим собратьям в этой борьбе, здесь и нигде больше».
Современному человеку будет интересно узнать – как плотно связывает писатель в книге «Этика жизни» два понятия: труд и религия. «Труд, по самой природе своей религиозен, труд по существу своему мужествен, ибо в мужестве цель всякой религии.
Я преклоняюсь перед изречением древних монахов: «Laborare est orare — трудиться значит молиться.
Старше всех проповедуемых Евангелий было Евангелие непроповедуемое, невысказанное и, тем не менее, неискоренимое, вечно живущее, гласящее: «Трудись и в труде находи благоденствие». Человек, сын земли и неба, разве в глубине твоего сердца не скрыт дух бодрящей деятельности, сила, призывающая к труду, воспламеняющая тлеющий огонь, не дающая тебе покоя, пока ты не развернёшься, не дашь силе той воплотиться в добрых делах! То, что несистематично и неясно, ты приведёшь в порядок, сделаешь правильным, заставишь повиноваться тебе и нести плоды. Всюду, где царит беспорядок, ты должен выступить в качестве непримиримого его врага. Подави беспорядок; водвори порядок, покорный не хаосу, а разуму, Божеству!»
Уже тогда, в те далёкие годы, Карлейль писал об искренности и мужестве как необходимых и незаменимых качествах в писательском труде: «Если ты намерен написать стихотворение, поэт, и при этом ничего не имеешь в виду кроме рецензентов, гонорара, книгоиздателя и популярности, то у тебя ничего не выйдет, потому что в твоем творении нет правды!
Природа, вселенная, судьба, существование или как вы там называете великую неизъяснимую действительность, среди которой мы живём и боремся, разве не представляется она как божественная невеста или как клад человеку мудрому и храброму, способному понять и исполнить её законы, и как губительный демон для тех, кто на это не способен? Разреши её загадку — и будет благо тебе. Не разрешишь её, пройдёшь мимо, оставив её без внимания, и она сама ответит тебе на свой вопрос, но ответит зубами и когтями, потому что природа — немая львица и яростно растерзает тебя, не внемля твоим мольбам. Ты уже не победоносный жених её, а изуродованная низвергнутая в пропасть жертва, как это неминуемо и должно случиться с уличённым в измене рабом».
О неотвратимости наказания за злые дела человеческие столь громогласно звучат следующие строки мыслителя: «Глупые люди полагают, что раз наказание за злое дело не последовало тотчас же, то здесь на свете нет справедливости, а если есть, то лишь случайная. Наказание за злое дело задерживается иногда на несколько дней, иногда на несколько столетий, но оно так же верно, как жизнь, так же неминуемо, как смерть! В центре мирового водоворота всё ещё живёт и говорит Бог, Бог истинный, как в древние времена. Великая душа мира справедлива».
Обрати внимание, читатель, с какой любовью к человеку написаны строки писателя о необходимости преодоления трудностей жизни, об иллюзорности счастья лёгкой жизни, о победе Добра над злом: «Сильный человек всегда найдёт себе дело, то есть трудности, страдания в той мере, какая только ему по силам.
Талантливый человек, в какой бы период истории он ни родился, всегда найдёт довольно работы; никогда не может он вступить в жизнь при таких обстоятельствах, чтобы не было противоречий, нуждающихся в примирении, трудностей, на преодоление коих потребуются его силы, если только сил этих вообще достаточно. Везде душа человеческая находится между полушарием мрака, на границе двух враждующих царств: необходимости и свободной воли.
Никогда жизнь человеческая не была, что люди называют «счастливой»; никогда и не может этого быть. Беспрестанно предавались люди мечтаниям о рае, о какой-нибудь земле изобилия, где в ручьях течёт вино, а к деревьям привешена колбаса да жаркое; но то был лишь сон, неисполнимый сон. Страдания, противоречия и заблуждения поселились надолго, а быть может, и навсегда на нашей земле. Разве труд — не удел человека? И какая работа в настоящее время бывает радостна, и не сопряжена со страданием? Труд и забота являются перерывом в состоянии покоя и комфорта, неразумно представляющимся людям как счастье, и тем не менее без работы никакой отдых, никакой комфорт не были бы даже мыслимы.
Таким образом, зло, или то, что мы называем злом, должно существовать вечно, пока жив человек. Зло, в самом широком смысле, какое мы можем ему приписать, является тем тёмным, запутанным материалом, из коего свободная воля человека должна построить здание порядка и добра. Вечно должна боль понукать нас к работе, и только в свободном стремлении к деятельности мы можем добиться счастья».
В пылу жизненной борьбы за справедливость Карлейль призывает не забывать о благородстве души и милосердии: «Ты не должен бояться ни страдания, ни смерти. Ты не должен любить ни покоя, ни жизни. В гневе должен ты не забывать милосердия и справедливости — ты должен быть рыцарем, а не диким индейцем, если ты хочешь, чтобы победа была за тобой! Это — закон всякой борьбы».
Карлейль, будучи сам человеком трудолюбивым, утверждал, что и в праведном труде и добром делании надо уметь вовремя остановиться – чтобы не навредить работе: «Чем бы человек ни занимался, его работа будет тогда лишь хороша, если он знает, когда нужно остановиться. Ловкий человек, здоровый духом, прилагает ко всякому делу ровно столько стараний, сколько оно заслуживает, и потом без угрызений совести оставляет работу в покое».
Карлейль ещё раз подчёркивает тесную связь труда и религии, говоря: «Во всяком случае, тот, кто хочет честно трудиться, должен глубоко веровать. Кто на каждом шагу ждёт одобрения света, кто не может обойтись без сочувствия толпы и собственное убеждение приноравливает к мнению людей, тот жалкий слуга видимости.
Только перед нравственным достоинством преклоняется дух человеческий, только в такой душе, которая глубже и лучше нашей, можем мы увидеть небесную тайну и, смиряясь перед ней, мы чувствуем, что возвышаемся».
Сейчас обратимся к вопросу о трудолюбии, как его видел другой великий философ, писатель и художник, стоявший у истоков Учения Живой Этики – Н.К.Рерих. Всем известно, каким трудолюбивым был этот человек – как много он написал прекрасных картин, как много философских трактатов и трудов вышло из-под его пера.
Обратите внимание, что Рерих использует совсем другой слог и стиль в изложении вопроса о труде, по сравнению с Карлейлем. Но в чём они особенно схожи, так это в том, что вкладывают огромный энергетический заряд в прославление труда, передают нам весь огонь своей души, говоря о трудолюбии: «Если бы каждый из нас хотя бы на час почувствовал, что ему делать нечего и мыслить не о чем, то ведь это уже был бы час умирания. В делании, в творении, в работе мысли Вы и остаётесь молодыми и Вас хватит на всё полезное. Также представьте себе, что каким-то способом Вы были бы лишены возможности постоянного делания, ведь Вы не могли бы далее существовать вообще. Труд живой и ведущий к жизни отошёл бы – вот было бы истинное несчастье. Организм, уже устремившийся к труду, немедленно разложился бы под смрадным дуновением безделья. Труд, постоянное делание, творение есть лучшее тоническое лекарство. В этой панацее не будет включено никаких наркотиков, не потребуется никакого опьянения, но здравая, ясная радость будет источником долгой плодотворной жизни».
И уж, конечно, совсем не лишне звучат слова Рериха в адрес тех, кто, идя на поводу у собственного малодушия, устав от суеты мирской, говорит о недостатке времени для труда на Общее благо: «Не только Вы сами будете изыскивать наилучшие способы использования времени, но Вы можете окружающую Вас молодёжь убедить полюбить это разумное использование. Ведь в этом создастся тот видимый и невидимый труд, который сохранит постоянную молодость и бодрость духа.
Как только начинается делание, то и время для него находится. Забудем навсегда вредное самоуспокоение о том, что будто бы не было времени. Время-то, конечно, было, но кто-то растратил его, размотал, выпил его за чашкою чая. Лежебока, соня, лентяй во всём народном эпосе отмечены как одни из самых позорных типов. Но ведь эти свойства бывают в жизни так часто. Если хотя бы однажды человек осознает всю ответственность свою для разумного использования времени, то это качество уже обоснуется в нём. Оно сделается тою сердечною радостью, которая осветит и осенит все закоулки его жизни.
Время есть делание. Время есть мысль. Во всем своём условно земном значении время является синонимом множества полезнейших и необходимейших для усовершенствования понятий. Если обсуждаются истинные ценности человечества, то прежде всего для обращения с ними нужно будет время, прекрасно наполненное».
Пусть мысли двух великих мыслителей – Т.Карлейля и Н.К.Рериха – о труде, о месте труда в каждодневной жизни человека, наполнят наше сердце радостью и любовью. Друзья, будем жить и работать в радости!
Источник:
- Томас Карлейль «Этика жизни. Трудиться и не унывать».
- Н.К.Рерих «Сеятели», «Время».
Автор: Владимир Орсик
