Эстетические категории – то есть, наиболее общие и типичные характерные особенности – часто идут парами. Пары составляют противоположные явления. Например, прекрасное – безобразное, возвышенное – низменное, трагическое – космическое и так далее.
Безобразие как антипод прекрасного существует практически во всех сферах жизни: в природе (разрушение и разложение, безобразные животные), в человеке (инвалидность, старость и смерть), морали (безнравственность), в политике (намеренный обман в идеологии, коррупция, несправедливые суды). Безобразное оценивается негативно. Оно направлено на возбуждение отрицательных эмоций, брезгливости, отвращения, часто даже страха при натуралистическом изображении таких проявлений безобразного как жестокость, насилие, садизм.
Попробуем рассмотреть эстетику безобразного. Причём сделаем это в общих чертах, так как проблема разрастается на наших глазах и становится неохватной: категория безобразного в наши дни стала выходить на лидирующие позиции. Хотелось бы разобраться: с чем это связано? Эстетическая категория «безобразное» составляет пару с «прекрасным». Больше того, самое распространённое определение эстетики – наука о прекрасном. Так почему же прекрасное уступает позиции своей противоположности – безобразному? Безобразное имеет три аспекта:
• собственно безобразное, то, что вызывает чувство отвращения, неудовольствия, отталкивает,
• безобразное пугающее, которое манит страшным, затягивает, вызывает непреодолимое желание смотреть и
• комедийно-пародийно-безобразное, в котором страх и отвращение преодолевается через смех, примиряющий с ним.
Так почему же безобразное во всех его вариациях так распространилось, вытесняя другие формы эстетического восприятия?
Этот вопрос задаём себе не только мы. В Нюрнберге с мая по сентябрь 2015 года проходила выставка «Монстры. Фантастические миры между ужасным и комичным». На ней были собраны картины, графика, книжная иллюстрация, пластика и демонстрировались фрагменты из фильмов ужасов. Думаю, что задачей авторов выставки было не только развлечение публики, но и попытка дать ответы на этот же вопрос.
А иллюстрацией к преобладанию безобразного стала другая выставка. В Москве в «Красном» центре проходила выставка с говорящим названием «Грязное бельё», в которой демонстрировались грязные простыни из хостела1 «Фабрика». После выставки эти «произведения искусства» были возвращены хостелу и постираны. (Сложно представить, кому пришла в голову идея такой выставки). Это – достаточно яркий пример интереса к безобразному. Правда, как я узнала по телефону у сотрудника зала, любоваться на грязное бельё всё-таки пришло мало посетителей.
К прекрасному люди стремились во все времена, притом в разные эпохи оно могло восприниматься по-разному. Античные богини вызовут у нашей современницы желание посадить их на диету, а идеал прекрасной дамы Средних веков, пожалуй, – недоуменное пожимание плечами. Пышные рубенсовские дамы в наши дни просто комплексовали бы по поводу своих форм и румянца во всю щёку. Словом, эстетические вкусы, а вместе с ними и категории эстетики подвижны и не стоят на месте. Настоящая красота и раньше была редкой, чем-то наподобие самородка; она требовала времени на её созерцание и постижение. У современного же человека постоянный цейтнот. Красота в наше время перестала изумлять. Кроме того, красота внешности человека стала уж очень доступной. С появлением пластической хирургии, которая может превратить любого в любого, каждый может стать красивым на свой манер. Красота стала кукольной, главными представителями такой красоты стали Барби и Кен. В США есть юная пара, которая тратит огромные средства и здоровье на пластические операции для превращения себя в Барби и Кена. В плакате и фотографии красоту можно создать, прибегнув к ретуши или компьютерным технологиям. Красота стала банальной и переместилась в область гламура, то есть в область поверхностной красивости с большим акцентом на роскошь. В такой форме прекрасное принимается далеко не всеми. И даже те, кто его таким принимает, устают от повторов, их восприятие притупляется. Красота трансформировалась в красивость, а это, хоть и однокоренные слова, но далёкие, даже противоположные по смыслу.
Поскольку природа не терпит пустоты, маятник человеческих симпатий как бы качнулся в противоположную сторону – то есть, в сторону безобразного.
Безобразие и раньше было объектом интереса художников (у Леонардо да Винчи, Босха, Квентина Массейса, Дюрера, Грюневальда, потрясшего своим распятием когда-то Достоевского, и других). В более поздние эпохи оно в большом количестве встречается у экспрессионистов и сюрреалистов.
Категория «безобразного» относится больше к сути, чем к качеству исполнения: по исполнению предмет может быть безукоризненным, то есть – прекрасно изображённым. От гармоничного прекрасного безобразное отличается нарушением чувства меры. В нём могут быть акцентированы асимметрия, дисгармония, аморфность, сочетание несочетаемых в природе элементов, даже кощунственные или хулиганские мотивы, – словом, всё то, что провоцирует выброс адреналина. Прекрасное, гармоничное по своей природе тихо, не суетливо. Безобразное же громко, шумно и потому заметнее прекрасного. Оно буквально бросается в глаза.
Поскольку современную живопись знают хорошо далеко не все, перейдём для иллюстрации сегодняшнего состояния эстетики к примерам из области кино, мультфильмов, детских игрушек, особенностей внешнего вида молодых людей, поскольку эти вещи – на виду у всех.
Важная особенность безобразного – то, что на подсознательном уровне мы его воспринимаем всё-таки как воплощение зла, с помощью которого хочется пощекотать нервы. Здесь уместно вспомнить примеры из кинематографа, где победно шествуют монстры всех видов и фасонов (Кинг-Конг, Годзилла, зомби, упыри, вампиры, привидения, гоблины, орки, оборотни, ожившие мумии, каннибалы, маньяки, мутанты). Все они – образцы безобразного как внешне, так и внутренне, по сути. Сейчас эта тенденция укоренилась и в мультипликации, то есть, по большей части, в детском кино. Уже детей приучают к тому, чтобы как норму воспринимать черепашек Ниндзя, которые, сами будучи мутантами, сражаются с другими мутантами, с нелюдью до полного уничтожения в канализации. Канализационной саги авторам этих шедевров показалось мало. Для большего глумления персонажам дали имена бессмертных творцов Возрождения Микеланджело, Донателло, Рафаэля и Леонардо. Было выпущено 150 серий, не считая дополнительных серий и игр.
Сейчас распространены истории про великана Шрека или серии мультфильмов с фигурками из конструкторов лего – «Легочима». В последнем случае мы имеем дело со слегка завуалированной рекламой производителей лего. Очень популярен сериал про Симпсонов, уродцев с перекошенными физиономиями (27 сезонов!), которые, кстати, тоже мутанты, а переделанные в игру Симпсоны сражаются с инопланетянами.
В России известен мультсериал Олега Куваева о Масяне (более 120 серий!) с нелепой, но при этом очень типичной героиней наших дней. Её лексикон: «короче, это, пошли на фиг, козёл, типа, блин». Интересно, что во время интервью с художником ни автор персонажа, ни журналистка не смогли внятно сказать, что такое Масяня. Это не помешало журналистке (Таня Киселевски) с пафосом назвать персонаж брендом.
В близком стиле, навскидку, работает ещё один автор – Иван Максимов. Поначалу ему хотелось делать красиво и смешно. Но когда художник понял, что это – вещи несовместимые, он ничтоже сумняшеся отказался от красоты. Его мультфильмы «Пять четвертей», «Болеро», «Ветер с моря» наполнены персонажами странными… чтобы не сказать – безобразными.
И оба автора очень востребованы.
Итак, почему же мы тянемся к безобразному? Жизнь современного человека так отрегулирована и запрограммирована, что в ней не остаётся места для «вдруг», для чего-то внезапного, чего-то провоцирующего адреналиновый выброс. Адреналин – это своего рода наркотик. Человек (в результате всего пути своего развития) подсел на «дозы» адреналина и, возможно, неосознанно ищет их не в том, так в другом месте. Постоянно нужно ещё, ещё, ещё… Особенно высока потребность в адреналине у людей молодого возраста. Обращение к экстремальным ситуациям, спорту, внешности именно поэтому больше свойственно молодым. Безобразное – это тоже своего рода экстремальность, поэтому оно так притягательно для молодёжи.
Жизнь современного человека, при всей своей регламентированности, полна стрессов. На него ежедневно обрушивается такой поток информации, которую он уже не в состоянии толком отсортировать (на важную и не важную), осмыслить, пропустить через свои критические фильтры. А природа всегда стремится к упрощению. Это видно, кстати, на примере развития языка. Легко заметить, что фразы в нынешней речи становятся всё короче, эпитеты (прилагательные) – более примитивными, много общих мест и междометий вместо четко сформулированной фразы («ОК!», «круто», «супер», клёво», «прикольно», «отстой», «жесть»). То же происходит в изобразительном языке: он упрощается, становится более поверхностным. Человек реагирует больше на то, что ярко, что выпадает из ряда вон. В этом случае у безобразного – куда больше шансов ошеломить своей необычностью.
Безобразие ориентировано не на просвещение, а на развлечение. Оно щекочет нервы, но в нравственном или познавательном плане ничего не даёт. Безобразие существует в своём вымышленном мире; в реальном мире оно неуместно. Вы же не встретите на улице гоблина или ожившую мумию! Поэтому оно ничего не может дать для понимания мира реального. Иными словами, это пустышка.
Характерной формой проявления эстетики безобразного можно считать «Школу монстров» – американскую серию игрушек, вдохновлённую фильмами ужасов и классическими историями о чудовищах. А дизайнер Джошуа Бен Лонго создал свою вымышленную страну Лонголенд и населил её плюшевыми монстрами для детей. У них часто нет глаз, конечностей, но всегда есть рот (пасть), бывает подчёркнуто анальное отверстие. Есть среди них и плюшевый человечек с молнией на животе. Если расстегнуть её, то можно увидеть в плюшевом исполнении внутренние органы. Их можно выпотрошить и рассматривать. Есть игрушки, представляющие собой отдельные внутренние органы: сердце, мозг, почку, желудок, мочевой пузырь и далее в том же духе. Представьте себе, что вы дарите любимому человеку плюшевый мочевой пузырь, мозги или желудок! Дальше – больше: игрушки представляют собой увеличенные во много раз вирусы с глазками, микробы или клетки, Кстати, эти игрушки достаточно дорого стоят. Людей, создающих их, можно было бы счесть шизофрениками, если бы они не делали на своей продукции такие большие деньги. Интересно, что и Барби пытаются удержаться в этой конкуренции на плаву, Они, с одной стороны, пытаются сохранять гламурный вид, а с другой – нащупывают почву в компании вампиров, пиратов или ещё чего-то в этом духе.
В безобразном встречается элемент гипернатурализма. Сцены физического уродства, насилия, жестокости должны быть узнаваемыми. Уровень критического восприятия у современной публики отчасти притуплен, как уже было сказано, вследствие мощнейшего потока информации, осмыслить который нет возможности. Поэтому увиденное на экране, в театре, на плакате или постере воспринимается как данность, образец для подражания, а то и как руководство к действию.
Ещё одной причиной, активировавшей интерес к безобразному, могло стать всеобщее безбожие. Религия – я говорю о христианском мире – переняла в форме заповедей из более древних источников нравственные и этические законы. Эти законы должны (при их соблюдении) формировать гармоничного человека. Иными словами, человека прекрасного. А здесь уже начинается область эстетики. Верящий в бога человек стремится к совершенству, к божеству, к красоте. А если этого ориентира нет, его место занимает противоположность. Бог – это добро, красота, но и ограничение. Противостоящим ему будет зло, безобразие, вседозволенность. Вседозволенность порождает желание перепробовать всё, включая самые тёмные и безобразные явления. В отсутствии ограничения безобразие больше не вызывает отторжения. Оно стало нормой.
Безобразие очень хорошо встроилось в современную массовую культуру. Произведения массово тиражируются (здесь крутятся большие деньги) и массово же потребляются: раз всем нравится, значит – это хорошо, это норма. Обратите внимание, с какой скоростью появляются в продаже сувенирная продукция, принты на текстиле, постеры, детские игрушки с очередными безобразными персонажами из новых фильмов. Казалось бы, ещё недавно освоили рисунки с человеком-пауком и черепашками-ниндзя, – а они уже устарели и на очереди «тачки», Шрек и Миньоны. Общество потребления всегда готово хватать всё новые и новые приманки.
Большую роль в распространении любой информации, в том числе и безобразного, играет глобализация, которая в короткий срок делает доступным каждую новинку в области культуры. Нет никакой проблемы в том, чтобы выяснить, где какая выставка происходит, заглянуть в мастерские художников, узнать новости театра и кино, ознакомиться с инсталляциями, перформансами2 и другими акциями. И тут хорош любой способ выделиться, используя как можно более странные, уродливые, вычурные формы.
Кроме того, мы стали падки на безобразные и страшные новости. Наши новостные программы полны подобных событий: природные катастрофы, терроризм, пожары, наводнения, войны, нападения маньяков, расстрел мирных людей, крушения поездов. Если этого в новостях нет, то что же там слушать и смотреть?
К эстетике безобразного активно приобщается молодёжный стиль одежды, который помогает выделиться внешностью. Щеголять в намеренно рваных джинсах, носить вычурные сумки, надевать шапки и солнцезащитные очки задом наперёд, носить изображения безобразных монстров на футболках. Дреды из спутанных волос превращают причёски в какие-то сооружения из пакли до пояса длиной. Ирокезы выделяют панков из толпы. Популярны ядовито-красные, синие или зелёные волосы. Можно нанести большое количество татуировок – сейчас есть возможность делать их цветными. Количество многоцветных татуировок превращает молодёжь в бродячие картинные галереи с довольно примитивной живописью и банальной, псевдозначительной символикой. Пирсинг украшает брови, уши, губы, языки, носы, пупки, соски и прочие места тела. Иногда количество пирсинговых проколов переваливает за сотню и буквально изменяет внешность человека – надо ли говорить, что не в лучшую сторону? Есть мода вшивать под кожу какие-то выпуклые куски силикона. Иногда это бывает похоже на подобие рожек. Такой лёгкий намёк на чёрта с рожками. Кто-то, не довольствуясь этим, производит операцию по раздваиванию кончика языка. Все эти, мягко говоря, чудачества придают молодым людям диковатый, безобразный вид. Зато они сразу бросаются в глаза. Всё перечисленное искажает вид молодых людей. Беда в том, что копируется не только внешность, но и сущность представления. В лучшем случае, это отстранённость и безразличие, в худшем – жестокость, смакование кровавых подробностей чужой боли, отсутствие сострадания.
Почему все эти явления смущают и настораживают? Потому что молодёжь часто воспринимает увиденное на экране, плакате, вычитанное в определённых книгах как руководство, как образец. Тенденции, заложенные в эстетике безобразного, ведут общество к разъединению и распаду. Как мы знаем, у всякого явления есть своё развитие. В каком направлении может идти развитие безобразного? Куда оно заведёт общество? Увеличение доли безобразного в окружении человека приводит к нарушению баланса между прекрасным и безобразным и таким образом – к нарастанию напряжения и усилению разрушительных тенденций.
Примечания.
1. Хостел (англ. Hostel — общежитие) — европейская система размещения, предоставляющая своим постояльцам на короткий или длительный срок жильё, представляющее собой, как правило, спальное место без дополнительных удобств в комнате.
2. Перфо́рманс (англ. performance — исполнение, представление, выступление) — форма современного искусства, в которой произведение составляют действия художника или группы в определённом месте и в определённое время. К перформансу можно отнести любую ситуацию, включающую четыре базовых элемента: время, место, тело художника и отношение художника и зрителя. В этом заключается отличие перформанса от таких форм изобразительного искусства, как картина или скульптура, где произведение определяется выставленным объектом.
Источник: Знание-Сила №3 2017 г
