«Поэзия – не бесплодная игра воображения, а выражение высших чаяний человечества».
Феофан Прокопович. Из трактата «О поэтическом искусстве».
Я в поэтическом угаре в начале осени.
Я в поэтическом ударе от этой просини.
Сейчас все ближе и роднее, сердца открыты!
Я становлюсь сейчас мудрее, дела забыты.
Стою в лесу. Я зачарован игрою света.
Прозрачный лист, лимонный ломтик, проплыл полнеба.
Иду шуршащею тропою и …замираю.
Как будто тайной вековою овладеваю.
Я в поэтическом угаре в начале осени.
Я в поэтическом ударе от этой просини.
Неслышное падение листа,
как тихая, прощальная слеза.
Как музыка, печальна и легка,
неслышное падение листа.
Каким же чудом мир вокруг живет,
Когда природа ласково замрет
и ждет последний, еще теплый луч,
и смотрит в небо, чистое от туч?
Умом ли, чувством, не дано понять
чего же больше сердцу хочет дать
этот осенний, ласковый пейзаж…
И грусть, и радость у него в глазах.
Таким, я знаю, счастье настает
когда природа радостно замрет,
а изболевшись, чуткая душа,
глядит на мир глазами малыша.
Сентябрь плоды свои развесил и в поэзии, и в прозе.
То печален он, то весел, то задумчив, то серьезен.
Он всему итог подводит, размышляя о прошедшем.
Он судьей ко мне приходит. Добр, отзывчив, человечен…
Старым другом приглашает в дом из листьев, света, грусти.
Щедро гостя угощает по всем правилам искусства.
Там хозяйка нарядилась, величава, молчалива.
А, знакомясь, вдруг смутилась :«Красота…». Лишь обронила.
Земля прощается с теплом, с голубизной небесных далей
и рядом с гибнущим листом лежит отметина печали.
И эта даль, и синева бледнеют, смерти ожидая,
роняя горькие слова: «Жизнь человека не без края!»
А мне не думалось о том. Ведь солнце было мне дурманом!
Я жизни радостным вином, казалось, вечно буду пьяным.
Но вижу я, приходит час, природа тихо увядает
и слово тайное для нас своим уходом оставляет.
Придет пора: ей песнь запеть и в жизни юной возродиться.
И с буйной силою зацвесть, и молодостью насладиться!
…..
Мы все в том крике рождены, когда ребеночек родится.
Угасает день осенний. Дождь прошел. Блестит листва.
Серой, сумеречной тенью обвивает горы мгла.
Уже чуть видны деревья на боках крутой скалы.
А в низине, в избах древних огоньки, как светляки.
К ночи станет холоднее, ветер выйдет погулять…
Ты садись к печи теснее, сказку время начинать.
…
На поляны свет ложится, бледный как твое лицо.
Звезда вспыхнет, заискрится и погаснет высоко.
Ночь загадками приходит, тайны мира выдает.
Ветер стонет. Ветер стонет. Песню горькую поет…
Горизонта светлая черта гаснет понемногу.
В небе жизнь затеплила звезда молодо и строго.
Ночь легко и просто подошла, стерла все различья…
Вечность веет, распахнув крыла холодом величья.
И уже не видно ничего. Бесполезно зренье.
Дали нет. И близи. Лишь одно смутное волненье.
Набело напишется потом, с тишиной рассвета.
Ночь…Ты свет, ты мысль, ты гром. Под рукой поэта.
В раздумье поздней осени кружится голова.
В безмолвье поздней осени недвижима листва.
В преддверии свержения, в предчувствии беды
безжизненными тенями её леса полны.
Ночами, днями мглистыми на ветряной простор
Летит и гаснет искрами её прощальный взор.
Безжизненно колышется, ложится в землю лист.
Мне чудится, мне слышится далекий звон монист.
Но скоро все уляжется и эта грусть пройдет.
Зима прийти отважится, и сердце запоет.