Издревле дан благодатный символ серебряной нити, связывающей доброе сердце с Иерархией Света. Именно эта серебряная нить существует в своём прекрасно голубом сиянии. О ней напоминают нам и в снах, и в видениях. Напоминают, присовокупляя какие-либо характерные обстоятельства, которые когда-то потом окажутся связанными с напоминанием об этой основной благодетельной нити. Покуда крепка эта нить – в доверии, в устремлении, в чистоте сердечной, до тех пор не вползёт ехидна.
Только или озлобленный раздражением, или заболевший припадком невежества дерзнёт отрицать то, что благостно насущно для всего его бытия.
Люди не могут сказать, что они покинуты или остались без всяких указаний. Неправда. Указаний всегда много дано. Помощь всегда готова, если только не отринуть её какими-либо неприличными мыслями. Даже около самых высочайших понятий зашатавшийся в безумии человек часто начинает мыслить и высказывать сомнения в том, что ничто не могло быть сделано. При этом шатун совершенно выпускает из вида, что он-то мыслит лишь своим ограниченным мышлением, тогда как существуют другие пути и другие меры, которые его убожеству сейчас недоступны. Видите, шатун хотел бы, чтобы делалось по щучьему велению, как он желает, и в то время, когда ему захочется. Какое же дьявольское самомнение сказывается в этих спазмах самости.
Шатун не желает даже попробовать помыслить о том, что кроме его ограниченного пути, кому-то гораздо виднее нечто лучшее, нечто высшее, которое в необычно земных мерах приведёт к прекрасным следствиям. Даже если шатуну будут даны сроки, то он по самомнению не дождётся их. Именно у самой черты он произведёт какое-либо наибезобразнейшее действие.
В таких безобразнейших, отвратительных действиях уже будет заключаться кощунство, будет выражена именно хула на Духа Святого. Самое страшное, что может причинить себе человек, – это порвать драгоценную серебряную нить. Потому-то и говорится, что непростима хула на Духа Святого.
Непростима она не по жестокости, не по строгости, но потому, что человек сам лишает себя своей жизнедательной основы. Прощай или не прощай, но ведь спасительной связи-то более не существует. Это непоправимая беда.
В каких-то новых существованиях опять может зарождаться уже другая какая-то связь. Самым болезненным тяжким новым опытом может ткаться новая нить. В веках, в тысячелетиях. Если бы люди иногда подумали о том, что они причиняют сами себе. Если бы они отдали отчёт в том, что есть прямая или косвенная хула на Духа Святого. Человек не может оправдываться тем, чтобы он не понимал, где начинается кощунство. Ведь хула может быть произносима и с пеною у рта, и в притворной приторной улыбке-гримасе. Разнообразны маски; но сердце человеческое, если оно не залито гноем разложения, оно всё же чует, где опасность хулы.
В обиходе принято столько сквернословий, столько проклятий и предательств, что в некотором быту люди не останавливаются в помышлениях, в произнесении и в действии самом глубоко преступном. В затемнении им кажется всё доступным. Кроме того, они изобрели самоутешение: не согрешишь – не покаешься. В таких изобретённых самооправданиях люди не думают о том вреде, который они наносят не только другим, не только всему пространству, но ближе всего и самим себе.
Если они не почувствовали на другой же день удар по затылку, то они думают, что ничего не случилось и всё ими содеянное прошло бесследно.
Без следа, без следствия ничего не бывает. Падение лепестка розы создаёт гром на Дальних Мирах. Вот в каких выражениях напоминается о связи с Беспредельностью. Если тайны нет, если всё творится перед Ликом Великим и Светлым, то ведь не может же что бы то ни было исчезать без следствия. Как же сделать, чтобы люди запомнили хотя бы эту наипростейшую, несчётно повторенную истину?
Предлагается напоминать себе близостью Великих Ликов. Пусть привыкает человеческое сознание к тому, что они творят всё перед Великим Свидетелем. Каждое многообразное убийство будет перед Великим Ликом. Каждая пролитая кровь будет перед Ним. Каждое сквернословие будет произнесено перед Ним. Каждое тёмное предательство совершится в Его присутствии. Допустимо ли? Даже самое мохнатое сердце должно содрогнуться, если помыслить, что всё им содеянное сделано явно перед Великим Ликом. Разве не ужасна каждая попытка порывания драгоценной серебряной нити?
В великом земном опыте человек обязан пронести вверенную ему чашу нерасплёсканной. Чем она будет полнее и чем целее донесётся, тем светлее будет подвиг. О подвиге думайте. В нём сохранитесь от всякого кощунства, от всякой хулы, недостойной сердца человеческого. Духа не угашайте.
Берегите Свет.
12 Сентября 1935 г.
Пекин
Источник: https://lomonosov.org
