Почти три четверти века охватывает творческий путь Джузеппе Верди, путь постоянной упорной работы и смелых исканий. Колоссально расстояние от первых незамысловатых опытов деревенского самоучки до величайших шедевров всемирно известного композитора. Ни при жизни Верди, ни после его смерти в Италии не появилось композитора, равного ему по значению и по силе дарования.
Великий музыкант, почти обожествляемый соотечественниками, был сложным человеком. Его называли «медведем», «деревенщиной», «дикарем». Что ж, в нем действительно соединялись крестьянин и гений. Он ни во что не ставил критиков, презирал лесть и почести (под конец жизни он даже отказался от предложенного ему титула маркиза), бывал сух, нелюдим, резок до грубости. Его гордость стала притчей во языцех. Говорили, что спина его не умеет гнуться. О его практичности тоже ходили легенды. Все знали, что он никогда не писал музыку, пока не договаривался о гонораре. Однако далеко не всем было известно, что под внешней сухостью и суровостью маэстро скрывается тонкая душа, способная на сочувствие и сострадание и готовая придти на помощь нуждавшимся в поддержке людям…
Джузеппе Фортунато Франческо Верди появился на свет 10 октября 1813 года в небольшой итальянской деревушке Ле Ронколе, расположенной в Северной Ломбардии, входившей тогда в Пармское герцогство. Его отец, владелец местного трактира, не без труда сводил концы с концами. Пеппино, как называли мальчика в семье, рос довольно замкнутым, немногословным. Без возражений выполнял любую работу, которую поручал ему отец: расставлял по столам стаканы с вином, подметал, вытирал пыль, кормил кур. Ребенок был не без странностей. Часто уходил один далеко в поля и долго пропадал там, хотя знал, что дома его будут ругать за отлучки.
Почти напротив их дома стояла церковь. Маленький Пеппино, как и полагается, помогал служить мессу — прежде всего, потому, что можно слушать органную музыку. Однажды он так заслушался органиста, что во время службы позабыл подать священнику чашу со святой водой. Тот дал ему такого пинка, что мальчик растянулся на ступеньках алтаря. Поднявшись с пылающими щеками, он, пользуясь выражениями, почерпнутыми из Ветхого Завета, проклял священника и убежал из церкви. Пеппино никогда и никому не прощал обид. Он был горд, как Люцифер, и эту черту сохранил на всю жизнь. Его вспышек гнева опасались даже родители. Впрочем, добром от него можно было добиться многого.
Пеппино завел дружбу с церковным органистом и проводил долгие часы, подбирая мелодии, которые слышал. Органист дал ему начала музыкальной грамотности и поражался тому, как мальчишка схватывает все налету. Удивленные его успехами родители купили ему старенький спинет (пианино), и Пеппино в экстазе так терзал бедный инструмент, что тот едва не приходил в негодность.
В девять лет Пеппино окончил начальную школу. Возможно, родители и заставили бы его бросить занятия и в полную силу помогать им в трактире, но ведь работа учителя музыки или органиста в церкви не менее почетна, а мальчик, судя по всему, музыкально был очень одарен. Конец их сомнениям положил весьма состоятельный коммерсант из соседнего городка Буссето, Антонио Барецци, любитель и знаток музыки. Разглядев в мальчике большой талант, он убедил родителей послать сына в школу в Буссето.
Так, десяти лет от роду, Пеппино оказался в маленьком провинциальном городке. Жил он в съемной каморке и посещал местную школу. Впрочем, к занятиям он относился спустя рукава. Общеобразовательные предметы его мало привлекали, им владела лишь одна страсть — к музыке. Великодушный Барецци записал мальчика в городскую музыкальную школу, и под руководством ее директора, довольно опытного органиста и педагога, юный Верди стал изучать основы композиции и контрапункта. К пятнадцати годам он уже отчетливо знал, что будет музыкантом, композитором, если удастся, и начал сочинять свои первые произведения — наброски концерта, марши, духовную музыку, даже симфонию.
Он все чаще бывал в доме Барецци — во-первых, потому что там собирались члены городского Филармонического общества, во-вторых, его все больше привлекала юная дочь Барецци Маргерита, с которой он занимался музыкой. Эта нежная застенчивая девушка с красивыми глазами и тонкими чертами лица тоже испытывала к своему учителю нечто большее, нежели простая симпатия. Их отношениям способствовал и переезд Верди в дом коммерсанта по просьбе последнего. Верди был очень благодарен своему благодетелю за внимание и заботу, но ему уже становилось тесно в Буссето. Все более настойчиво манил его Милан. Барецци поддерживал его в этом желании и готов был оказать ему финансовую помощь. Стипендию на четыре года согласилось выплачивать Верди и местное благотворительное общество.
Так, жарким июньским днем 1832 года будущий композитор оказался в Милане и сразу же подал заявление о поступлении в Королевскую консерваторию. Увы, испытание Верди не выдержал. Комиссия не усмотрела в нем «исключительных способностей к композиции», зато нашла недостатки в технике игры на фортепиано. Неудача поразила восемнадцатилетнего Верди прямо в сердце. До конца своих дней он не простит близоруких миланских профессоров. Но не возвращаться же домой побежденным. И Верди начал заниматься частным образом с известным композитором, преподавателем консерватории Винченцо Лавинья.
Он вел жизнь затворника. Кроме учителя посещал лишь театр «Ла Скала», где ставились оперы Беллини, Доницетти, Россини, и, чтобы расширить свои музыкальные познания, переписывал сочинения великих композиторов: Баха, Моцарта, Генделя, Бетховена. Джузеппе жаждал славы, но еще больше — денег, чтобы выбраться из тисков проклятой нищеты. Этот период миланской жизни, эти четыре года, проведенные с Лаваньей, окончательно определили характер Верди. Если и прежде он был замкнутым, то теперь сделался еще более нелюдимым. Все, чем он обладал — это его талант, а также желание и упорство, которые не имели границ.
Ему исполнилось двадцать три года. В его возрасте Россини был уже знаменит, Моцарт прославлен на весь мир, Беллини признан многообещающим талантом. Ну а Верди приходилось радоваться месту учителя музыки в Буссето, которое он получил после долгих хлопот. Скромная свадьба с Маргеритой состоялась весной 1836 года. Казалось бы, все хорошо. Но вот профессия учителя ему нисколько не нравилась и казалась скучной. Он уже заканчивал оперу, названную «Рочестер». В Милан послать ее Верди не решился, а из оперного театра Пармы ему пришел отказ.
Весной 1837 года у молодых супругов родилась дочь Вирджиния, а через год на свет появился сын — Ичилио. Увы, семейное счастье молодого музыканта длилось недолго. Через несколько дней после рождения сына крошка Вирджиния умерла. Верди казалось, что мир вокруг него рушится. Маргерита едва не сошла с ума от горя, и с каждым днем теряла силы. Джузеппе чувствовал: останься они в Буссето, у него самого не хватит мужества сопротивляться судьбе. Ему нужен был простор, который вдохновлял бы его к действию. Итак, в Милан!
В столице Ломбардии Верди почти невозможно было застать дома, с утра он отправлялся в «Ла Скала», обивал пороги у импресарио, посещал кафе, где собирались «сливки» театрального мира, предпринимал все возможное, чтобы подписать контракт — ведь он уже заканчивал инструментовку своей новой оперы «Оберон, граф Сан-Бонифачо». Ему удалось добиться прослушивания у знаменитого импресарио «Ла Скала» Бартоломео Мерелли, и тот согласился принять оперу к постановке. Вновь ожили надежды на успех. Но тут от неизвестной болезни скоропостижно умирает маленький Ичилио. Это походило на проклятье злой судьбы. Но Верди не мог позволить себе предаться горю, ведь полным ходом шли репетиции «Оберона». 17 ноября состоялась премьера. Спектакль прошел с огромным успехом, в газетах — сплошные положительные рецензии. Впрочем, по правде говоря, успех был не так уж велик, личность Верди пока не вызывала особого интереса.
Тем не менее, молодой Верди законно вступил в итальянский музыкальный мир. Мерелли предложил ему контракт на два года, с обязательством сочинить три оперы. Это чертовски нелегкая работа, но у Верди не было выбора — он остро нуждался в деньгах. И вот на свет появляется комическая опера «Король на час». Либретто ее можно определить одним словом — галиматья. Верди только стискивал зубы, он пока еще не мог навязывать свою волю либреттистам, но работал без всякого вдохновения. О каком вдохновении вообще может идти речь, когда все мысли его были сосредоточены на состоянии здоровья Маргериты? После смерти сына она так и не сумела оправиться, а теперь снова слегла. Врачи поставили страшный диагноз: энцефалит, и в середине июня 1840 года Маргерита покинула этот мир, оказавшийся для нее столь жестоким.
Ну а через два с половиной месяца публика с наслаждением освистала «Король на час». Что ж, опера действительно была неудачной — манерной, лишенной фантазии, порой даже вульгарной. Разгромные рецензии в прессе настолько оскорбили и обозлили молодого композитора, что он принял решение покинуть Милан. У него не осталось никаких надежд на успех. Однако Мерелли все же удалось убедить его еще раз попытать счастья. И новая опера под названием «Набукко» в самом деле принесла Верди успех и признание. История еврейского народа, плененного вавилонским завоевателем, царем Навуходоносором (из-за трудно произносимого имени в опере он назван Набукко), до глубины души тронула итальянцев, страдавших под игом австрийской империи. Художественные же достоинства этого произведения были оценены исключительно высоко. Это была опера дотоле неизвестной покоряющей силы и красоты. Такой мощи и неистовства на итальянских сценах еще не слышали. Публика вызывала Верди несколько раз. Он кланялся, но ироническая улыбка кривила его губы — он знал, что его тесть Барецци приехал в Милан с мешком золота, чтобы, в случае необходимости, купить успех, заплатив за горячие аплодисменты.
Что ж, его талант шел теперь на вес золота, и все же унижения юности продолжали жечь его, как огнем. И тут не помогали последовавшие во множестве приглашения в самые аристократические салоны Милана. Великосветские дамы наперебой оспаривали Верди друг у друга. Им нравились его подчеркнутая строгость, сдержанность, ярко выраженная мужественность, холодная галантность. Привлекала изящная фигура, бледное лицо, темные глаза и меланхолия, разлитая в них. Особенно близкие отношения установились у него с графинями Маффеи, Морозини, Аппиани, знаменитой певицей Стреппони. Однако ни одна не могла сказать, что может повелевать им. Гордый, упрямый, высокомерный, властный и эгоистичный маэстро подчинялся лишь своим желаниям и фантазиям. Еще больше укрепила положение Верди его следующая опера «Ломбардцы». Теперь он хорошо знал публику и ее вкусы, и на предложения написать очередную оперу никогда не отвечал отказом.
Так начались годы, которые он сам впоследствии назовет «годами каторги» — без передышки, без пауз, одна опера за другой — «Эрнани», «Двое Фоскери», «Жанна д’Арк», «Альзира», «Аттила», «Макбет», «Разбойники»… За восемь лет он написал и поставил двенадцать(!) опер. Между третьей — «Набукко» — и двенадцатой — «Иерусалим» — прошло всего пять лет. Продолжать жизнь в таком ритме было невозможно, и Верди уехал в Париж. Впрочем, в столицу Франции его влекло не только желание послушать новые постановки в «Гранд Опера». В Париже вот уже два года жила Джузеппина Стреппони. Ей исполнилось 30 лет. Замечательный голос певицы утратил былую силу и красоту, с артистической карьерой было покончено. Зато давние отношения Верди с Джузеппиной приобрели теперь более глубокий и устойчивый характер. Им было хорошо вместе. И Верди, в конце концов, решил, что подругой его жизни станет именно она, Джузеппина, Пеппина, но о браке пока разговора не заводил.
Из Парижа маэстро вернулся в Италию. Еще несколько лет назад он приобрел в окрестностях Буссето солидный земельный надел с полями, виноградниками, хлевами, сыроварнями. Теперь же присоединил к нему богатую виллу Сант-Агата и крупное имение Плугар. Что ж, подругу он выбрал, землю купил. Он уже не так молод — ему под сорок. До сих пор искусство было для него, прежде всего, тяжелым изнурительным трудом, а сейчас ему хотелось чего-то другого, неизмеримо большего. Он пока еще не знал, что уже стоит на пороге создания нового типа музыкальной психологической драмы. Очень кстати пришло предложение из Венеции написать оперу по драме Гюго «Король забавляется»: Верди понимал, что наконец-то нашел то, что долго искал. Теперь, когда он достиг всеобщего признания, он может делать то, к чему стремилась душа. Либретто, написанное его другом Франческо Пьяве, было весьма недурно, но приходилось вести постоянную борьбу с комитетом цензоров. Иногда их требования доходили до идиотизма — они, например, требовали убрать горб у Риголетто — горбун, видите ли, не может петь со сцены прославленного театра. Верди работал с необычайным подъемом и лихорадочной быстротой и закончил оперу всего за сорок дней. Премьера проходила в начале марта 1854 года. Успех был грандиозный, публика много раз прерывала действие аплодисментами. После спектакля вызовам не было конца. В течение нескольких месяцев «Риголетто» обошла все итальянские и европейские сцены и стала одной из самых популярных и любимых публикой опер.
А Верди работал уже над другим проектом. «Трубадур» — истинный шедевр музыкальной драматургии. Публика снова была покорена, сражена, захвачена этой музыкой, такой волнующей, пылкой, зажигательной. Но композитор не привык почивать на лаврах. В голове его уже рождался новый замысел. Еще во время работы над «Трубадуром» он увидел в театре пьесу Александра Дюма-сына «Дама с камелиями», которая произвела на него сильное впечатление, и теперь он не мог противиться желанию положить ее на музыку. Трудился Верди самозабвенно. «Травиата» — это абсолютная, совершенная песня любви, это шедевр, каких мало в истории оперы. Верди вложил в нее всю свою огромную способность любить, глубочайшее знание человеческой души. Премьера состоялась в венецианском театре “La Fenice” в марте 1853 года. Опера потерпела фиаско. Композитору ставилось в вину, что он вывел на оперную сцену в качестве центрального действующего лица женщину, отвергнутую обществом, ведь “traviata” по-итальянски — «падшая женщина». Успеху повредил и неудачный выбор исполнительницы главной роли. Взрывы смеха раздавались в самых патетических сценах, так как могучая комплекция Сальвини-Донателли отнюдь не соответствовала облику женщины, умирающей от чахотки. Последующие оперы маэстро «Симон Боканегро» и «Бал-маскарад» ясно показывали, что Верди достиг поворота, который знаменовал конец старой оперы, пришедшей из XVIII века.
Между тем в личной жизни Верди назревали серьезные перемены. Он решил жениться на Стреппони. Композитор опасался, что в случае смерти его собственность перейдет к родственникам, а не к Джузеппине. Она же, напротив, хотела, чтобы брак узаконил их чувства, то есть, чтобы Верди женился на ней не из практических соображений. Как бы то ни было, бракосочетание состоялось 29 августа 1859 года в Коллонж-су-Салев. В качестве свидетелей присутствовали звонарь и кучер, никакого празднества, ни даже сообщений друзьям.
Почти обожествляемый композитор продолжал работать. Одна за другой из-под его пера выходили новые оперы. В некоторых из них он достиг вершин, каких никто прежде не достигал. Он имел все основания быть довольным жизнью. Земли приносили большой доход, авторские права — еще больший. Он еще полон сил и крепок здоровьем, хотя и любил жаловаться на болезни, в основном, вымышленные. В семейной жизни маэстро был далеко не подарком. Всегда угрюмый, раздражительный, порой грубый, и не только со слугами, но и с Джузеппиной, которая искренне восхищалась им, считая чуть ли не полубогом.
В конце 1867 года Верди увлекся известной певицей из Богемии, Терезой Штольц, женщиной, несомненно, выдающегося обаяния. Привыкший к однообразию отношений с женой, композитор теперь переживал новое чувство и целиком отдался ему. Он следил за карьерой певицы, назначал ее на ведущие партии в своих операх, даже давал деньги и вел ее дела. Штольц для него стала новым стимулом, новым творческим импульсом, потому что с нею он чувствовал себя молодым, и у него снова пела душа. Джузеппина пыталась скрыть от мужа, как жестоко она страдает, как болит ее сердце. Но у нее не было выхода, она боялась, что Верди вообще может оставить ее, и вынуждена была смириться. А Верди было наплевать, что он может стать героем скандальной хроники. Эта женщина целиком заполнила его душу. И, наверное, из-за этого запоздалого возвращения молодости сейчас, как никогда, ему необходим был новый сюжет, чтобы писать музыку.
В 1868 году Верди получил предложение от правительства Египта написать оперу, которая должна быть поставлена в новом каирском театре в честь открытия Суэцкого канала. Маэстро отказался. Однако затем передумал. Слишком уж увлек его сюжет, в основу которого легла древняя египетская легенда. Руководящая роль в составлении либретто, как почти всегда, принадлежала Верди, но так, как над «Аидой», он не работал ни над одной оперой. Композитор сам писал диалоги многих сцен, неоднократно заставляя своих либреттистов переделывать написанное. Сам маэстро изучал историю Египта, собирал сведения о местной природе, о жизни египтян. «Аида» — одно из совершеннейших созданий Верди. В этой опере во всем блеске проявился его драматический дар и достигшее полной зрелости композиторское мастерство.
Создавая «Аиду», Верди думал о Штольц, и Джузеппина, безусловно, догадывалась об этом. Ее надежде на то, что работа над оперой отвлечет Верди от соперницы, не суждено было осуществиться. «Аида» принесла Верди триумфальный успех, определившийся уже на премьере в Каире в конце декабря 1871 года. Почти одновременно с каирской, готовилась премьера «Аиды» и в Милане. Она состоялась в начале февраля 1872 года в «Ла Скала». В главной роли выступала Тереза Штольц. Композитора вызывали больше тридцати раз. После окончания второго акта миланская знать торжественно вручила Верди дирижерский жезл из золота и слоновой кости.
То, что случилось дальше, на первый взгляд трудно поддается объяснению. В течение последующих пятнадцати лет, за исключением великолепного Реквиема в честь известного писателя Мандзони, Верди не создал ничего. Вместе с Джузеппиной он жил то в Париже, то в своем имении Сант-Агата. Его отношения с Терезой Штольц постепенно сошли на «нет». В чем же причина решения композитора отойти от любимого дела? Просто он считал, что дальнейшие занятия музыкой бессмысленны. Слава преходяща. Неизвестно, будет ли исполняться его музыка лет через пятьдесят. Кроме того, его страшно обижало, что его объявили последователем Вагнера. Для честолюбивого Верди это было нестерпимо и оскорбительно.
Дни бежали быстро, один за другим обрывались листки календаря, незаметно чередовались времена года, и, к собственному удивлению, Верди начал ощущать, что с музыкой у него, оказывается, еще не все покончено. Тем более что предложение, которое он неожиданно для себя получил, показалось ему необычайно соблазнительным. Композитор всю жизнь преклонялся перед гением Шекспира и несколько десятилетий мечтал написать оперу на сюжет «Короля Лира». К сожалению, эта мечта так и осталась неосуществленной. И вот сейчас ему предложили отличное либретто по трагедии Шекспира «Отелло». Его, кстати, написал талантливый литератор и композитор, автор оперы «Фауст», Арриго Бойто, хотя, как обычно, Верди и в этом случае можно считать полноправным соавтором текста. Вплотную к работе над оперой композитор приступил в 1884 году и трудился весь 1885 и часть 1886 года. Несмотря на то, что ему исполнилось уже 72 года, маэстро работал с пылом и рвением, хотя случались и приступы отчаяния, когда ему хотелось отказаться от работы — он чувствовал себя усталым и опустошенным. Но, наконец, опера была закончена. Прошло пятнадцать лет с тех пор, как Верди в последний раз показал в «Ла Скала» свою новую оперу — «Аида», и ожидание его почитателей дошло до предела. Остались позади изнурительные репетиции. Самые лучшие певцы Италии оспаривали друг у друга право участвовать в спектакле. Но угодить маэстро было нелегко. Однажды он объяснял знаменитому певцу Таманьо, который никак не мог понять его, как должен умереть Отелло. Он втолковывал ему это второй, третий, шестой, десятый раз. Увы, безрезультатно. Маэстро терял терпение. Он отстраняет тенора, подходит к постели Дездемоны, смотрит на нее долгим взглядом, потом делает вид, будто пронзает себя кинжалом, внезапно падает и с грохотом катится по сцене. Все перепуганы, опасаются, что он ушибся. Но Верди тотчас же без всякой помощи встает, подходит к потрясенному Таманьо (огромному и широкому, как шкаф) и говорит: «Вот как должен умирать Отелло».
Премьера состоялась 5 февраля 1887 года. Восторг публики превзошел все границы — овации, всеобщий экстаз, множество цветов. После того, как Верди выходит из театра, люди окружают его коляску, выпрягают лошадей и сами везут маэстро в гостиницу. После успеха «Отелло» Верди понимает, что жизнь пенсионера не для него. И его интересы не ограничиваются музыкой. В его родной деревне не было больницы, и он строит ее на свои средства, приобретает все необходимое оборудование. Больницу хотят назвать его именем, но он решительно возражает. Купив земельный участок на окраине Милана, он занимается проектом Дома покоя для престарелых музыкантов. Теперь он, наконец, замечает, какого драгоценного и незаменимого спутника нашел он в Джузеппине. Бедная Пеппина теперь часто болеет, быстро устает, с трудом ходит. Только сейчас он понимает, как часто бывал несправедлив к ней, слишком мало заботился о ней.
От Бойто он неожиданно получает набросок либретто по произведениям Шекспира «Виндзорские проказницы» и «Генрих IV». Главный герой — Фальстаф. У Верди есть сомнения, не слишком ли он стар, чтобы одолеть такой труд, но, в конце концов, решает рискнуть. И оказывается прав. К середине марта 1890 года маэстро уже заканчивает первый акт. Он работает по семь часов в день и не проявляет признаков усталости. Опера быстро летит к концу. Король присылает ему телеграмму с пожеланиями успеха. И снова триумф. Кассовые сборы бьют все рекорды. Вечером город заливает иллюминация. Все понимают, что «Фальстаф» — последняя опера почти восьмидесятилетнего автора.
Королю советуют пожаловать Верди титул маркиза. Узнав об этом, маэстро взрывается — только этого не доставало! С него хватит, что его статую поставили в вестибюле «Ла Скала» и наградили одним из высших орденов королевства. Да и не до почестей ему сейчас. Джузеппине все время нездоровится. Она похудела, ничего не ест, все чаще впадает в прострацию. Верди очень обеспокоен. На нервной почве в начале 1897 года с ним случается приступ паралича. К счастью, все обошлось благополучно.
Теперь они оба старые — ей 81 год, ему 83. Здоровье Джузеппины продолжает ухудшаться. Осенью ей становится совсем плохо. Верди испуган, как никогда, он не отходит от жены ни на шаг. Джузеппина совсем обессилила. 14 ноября 1897 года она тихо умирает. Верди окаменел от горя, а потом заплакал, как ребеок, громко, навзрыд, содрогаясь.
Ему 85 лет, и он остается один. Теперь за ним ухаживает Мария Верди-Каррара, приемная дочь, которую маэстро и Джузеппина взяли на воспитание еще в 1867 году. Верди очень стар, болен, слышит все хуже, и ноги порой внезапно отказывают ему. Дни его все быстрее катятся к закату. И он пишет подробное завещание со множеством пунктов. Прежде всего, уйма различных благотворительных дел — дом покоя для музыкантов, больница, учреждение для глухонемых. Затем родственники, друзья и те, кто верно служил ему много лет, терпеливо снося вспышки его гнева. Он каждому оставил что-нибудь, никого не забыл.
Утром 21 января 1901 года Верди одевался с помощью горничной гостиницы «Милан», где он живет. Застегивая жилет, он внезапно издает стон и падает навзничь. Прибывший врач устанавливает, что маэстро сражен правосторонним параличом. Несмотря на все усилия призванных к его постели светил, состояние его не улучшается. У Верди на редкость крепкое сердце, и борьба со смертью продолжается еще восемь дней. Финал наступил в ночь с 26 на 27 января в 2 часа 50 минут.
На следующее утро миланцы, еще не узнавшие скорбную весть, в надежде ожидают свежих новостей. Экипажи и повозки, проезжающие мимо гостиницы «Милан», замедляют ход, чтобы не шуметь и тихо едут по соломе, которую по приказу магистрата расстелили там. Увы, шум их колес уже не мог потревожить покой великого сердца, уснувшего вечным сном.
Источник: журнал “Смена” №12 2016г.