Род Лодыгиных, если верить документам, ведет свое начало от «древних пруссов, и фамилия Лодыгиных начало свое восприняла от Андрея Ивановича, по прозванию Кобыла, происшедшего от Карла Прусского, коему в 305 году по Рождеству Христову старший брат Король Прустко уступил царство сие…» Род, скромный и небогатый, словно случайно затесался среди потомков Андрея Кобылы, тем не менее, он был внесен в почетную шестую часть Дворянской родословной книги для самых древних знатных родов. Да и герб Лодыгиных заслуживает внимания: « …По середине золотого щита в красном поле, окруженном лавровым венком, изображена Золотая корона, то есть герб древних владелей прусских, и под оною два серебряных креста, означенных перпендикулярно. Щит увенчан дворянским шлемом и короною, на поверхности которой изображен дуб, а по сторонам оного шестиугольника серебряные звезды, налет на щитах золотой, подпаленный красным, щит держат два льва с золотыми лбами, имеющие во рту лавровую и масленичную ветви, а в лапах скипетр и державу, с пометками того, что предки Лодыгиных были в Пруссии владелями».
Большинство Лодыгиных были военными. Николай Иванович Лодыгин в 17 лет был отдан на службу, рано ушел в отставку и поселился в родном селе Стеньшино Липецкого уезда Тамбовской губернии. Спутницей жизни Николай Иванович выбрал девушку из семьи Вельяминовых — Варвару Александровну. 6 октября 1847 года у Варвары Александровны и Николая Ивановича родился первенец Александр.
Чтобы как-то прокормить семью, Николай Иванович получил государственную должность «посредника полюбовного земского размежевания по Липецкому и Лебедянскому уездам». Однако жалование было маленьким, а спекуляции и жестокое обращение с крестьянами было не в традиции рода Лодыгиных. Через два года после рождения сына Николай Иванович продал земли вокруг Стеньшино лебедянскому купцу Шатилову, оставив за собой дом, сад и церковь, а в самый канун крестьянской реформы 1861 года Лодыгины переехали в губернский Тамбов. Здесь и прошли детские годы будущего ученого. В сентябре 1859 года двенадцатилетний Александр поступил в Тамбовский кадетский корпус. А учились с Александром Николаевичем люди знаменитые, среди которых был его троюродный брат Модест Баранов. Но более дружеские отношения сложились у Лодыгина с Сергеем Кривенко — будущим знаменитым в 80-90-х годах писателем-народником, пропагандистом политической экономии, сотрудником журнала «Отечественные записки».
Увлечений у юного Александра было много: поэзия, фехтование, плавание, работа в кузне в селе Незабвенном, купленном отцом на деньги, оставшиеся от продажи имения. На годичных прощальных экзаменах он показал прекрасные успехи. А в его характеристике было сказано лаконично: «Добр, отзывчив, прилежен».
В сентябре 1861 года Лодыгин был переведен в Воронежский кадетский корпус. Еще учась в корпусе, он начал конструировать летательный аппарат на электротяге с горизонтальным винтом. И это на заре электричества и за сто лет до изобретения вертолета! Такой «электролет Лодыгина» первоначально планировался его автором как военный аппарат для ведения воздушной разведки и стрельбы.
Это был тернистый и трудный путь для молодого изобретателя, Александр даже устроился молотобойцем на Тульский оружейный завод, чтобы работать над своим детищем, а потом переехал в столицу. Днем — работа, работа… А по вечерам он посещал лекции в Санкт-Петербургском университете.
В 1870 году Лодыгин представил проект электролета в Главное инженерное управление военного министерства. Чиновники-бюрократы «похоронили» доброе начинание молодого ученого, положив проект под сукно. И даже личное обращение Лодыгина к тогдашнему военному министру-реформатору Милютину не помогло…
Работая над своим электролетом, Александр Николаевич параллельно изобрел лампу накаливания, которая стала известна, как «свеча Лодыгина». Первоначально стержень у лампочки был из ретортного угля, и срок службы у него был небольшой, всего сорок минут. Позже он предложил выкачивать воздух из стеклянной колбы, что и позволило продлить «жизнь» лампочке до тысячи часов. И седьмого августа 1870 года в Петербургском технологическом институте Лодыгин впервые продемонстрировал свое изобретение. Через сорок лет после этого события тогдашняя газета «Новое время» отмечала: «Ровно 40 лет назад, в конце 1870, на артиллерийском полигоне показан был офицерам и прочим, интересующимся зарождающейся электротехникой, замечательный опыт. Изобретатель А. Лодыгин заключил угольный цилиндрик в стеклянный колпак, выкачал оттуда насосом воздух и демонстрировал впервые изобретенный им свет без горения, т.е. не что иное, как лампочку накаливания…Эдисон и Сименс нажили десятки миллионов, применив идею Лодыгина на практике, причем ни тот, ни другой не отрицали, что Лодыгин — первый, давший миру удобное и безопасное освещение».
О первых опытах с лампами накаливания писала 15 февраля 1871 года и «Народная ремесленная газета». А сам изобретатель не спешил запатентовать свое детище. И только 2 октября 1872 года он подал «привилегию» — патент на изобретение. Чиновники-бюрократы тоже не спешили, и только 11 июля 1874 года Александр Николаевич наконец-то по лучил официальный патент. А в 1872 году в своей статье «Теория дешевого электрического освещения» Лодыгин писал: «Электрический свет должен быть единственным искусственным светом, употребляющимся на земном шаре как по своей силе и ровности света, так и по безопасности и дешевизне. Изобретенное мною дешевое электрическое освещение имеет своим основанием свойства тел нагреваться и накаливаться под влиянием сильного электрического тока».
Российская академия наук «за способ и аппарат дешевого освещения» присудила Александру Николаевичу Ломоносовскую премию. Теперь он стал известным во всем мире. Его детище было запатентовано в Германии, Франции, Великобритании, США, Португалии, Бельгии, Испании и даже в Австралии и Индии.
Лодыгин вообще был талантливым изобретателем. В его изобретательской «копилке» до сорока патентов. Чего он только не изобретал! От способов выделки кожи и предохранения дерева от гниения до конструирований водолазного костюма и респиратора.
Александр Николаевич известен также как автор получения дешевых свинца, алюминия, кислорода, водорода. Он даже конструировал ветряные двигатели и стал «отцом электроплавки и закаливания металлов», создав для этого печи для электроплавки и приборов электроотопления.
В стране бушевала революция, и ученый решил уехать в Америку, где жили родители его жены. Но даже вдали от родины Александр Николаевич неоднократно заявлял: «Я с гордостью могу сказать, что, где бы я ни был, я оставался русским и не боялся заявлять этого».
Тем временем в Советской России разрабатывался план ГОЭЛРО. Нужны были специалисты-профессионалы, и взоры большевиков обратились к Лодыгину.
Как вспоминают очевидцы, получив приглашение из России и прочитав его, Лодыгин заплакал. Он был горд тем, что его помнили на родине, ценили его вклад в русскую науку. Но старый и больной ученый, которому уже шел семьдесят пятый год, с горечью понимал, что ему уже никогда не увидеть Россию. В 1923 году «Общество русских электротехников» единогласно избрало его своим почетным членом и отправило ему диплом. Увы, это избрание запоздало — о нем Александр Николаевич так и не узнал.
16 марта 1923 года в Бруклине перестало биться сердце русского ученого…
Источник: журнал «Смена» №4 2023г.