Под парусами фантазии. Юрий Осипов.

«Русский Жюль Верн», «писатель-пророк» — такими эпитетами наделяли этого человека, сумевшего в яркой художественной форме предугадать на страницах своих романов многое из того, что появилось только в будущем. Достаточно назвать акваланг, орбитальную космическую станцию, пересадку органов… А еще он предрек собственную смерть, хотя и не был ясновидящим.

Следя за достижениями науки и техники, изучая труды по медицине и биологии, переписываясь с учеными, Беляев подмечал ростки нового, которые скрывались от обывательского взгляда, и понимал, какого прогресса достигнет человечество, на пороге каких грандиозных открытий оно стоит.

Александр Беляев оказался первым советским писателем, полностью посвятившим себя научной фантастике. Фактически это он открыл дорогу братьям Стругацким и другим отечественным мастерам столь популярного литературного жанра. О главных его произведениях — «Голова профессора Доуэля», «Человек-амфибия», «Звезда КЭЦ», «Ари­эль» — высоко отзывались корифеи мировой научной фантастики, начиная с Г. Уэллса и кончая Р. Бредбери и А. Кларком. И сегодня, спустя многие десятилетия после выхода в свет книг А. Беляева, читать их по-прежнему очень увлекательно и поучительно.

Александр Романович Беляев ро­дился 16 марта 1884 года в Смоленске, в семье православного священ­ника. Мать, Наталья, занималась домом и детьми, коих вместе с Сашей было трое. К несчастью, старшая сестра будущего писателя скончалась еще в раннем детстве от саркомы легкого, а брат утонул, катаясь на лодке, будучи уже студентом ветеринарного института.

Отец настоял на том, чтобы Саша поступил в духовную семинарию, ко­торую тот окончил в 1901 году, при­чем убежденным атеистом. Пылкий, азартный, увлекающийся, Александр еще в семинарии самостоятельно освоил рояль и скрипку и с разрешения ректора музицировал часами. Другой забавой юноши стала художественная фотография (сделанная им в те годы фотокомпозиция «чело­веческая голова на блюде в синих тонах» словно предвосхищает сюжет его знаменитого романа «Голова профессора Доуэля»). А еще он занимался в юности изучением эсперанто и изобрел стереоскопи­ческий проекционный фонарь.

Будущий писатель рос непоседой, выдумщиком всевозможных розыгрышей и шуток. Он мечтал о полетах. В детстве пытался взлететь, привязав к рукам веники, прыгал с крыши сарая с зонтом вместо парашюта, а позже изготовил самодельный парашют из маминых просты­ней. Смастерил оригинальный планер и однажды при очередной попытке взлететь неудачно упал с крыши. Травма эта сказалась впослед­ствии — с 35 лет Александр Романович мучился от болей в позвоночнике и даже бывал парализован на долгие месяцы.

Неожиданно молодого челове­ка потянуло к актерству. В марте 1901 года он подписал контракт с театром смоленского Народного дома и целый год выступал в разных спектаклях. После смерти отца пришлось подрабатывать: давал част­ные уроки, рисовал театральные декорации, играл на скрипке в оркестре цирка Труцци, печатал в городских газетах музыкальные рецензии.

Первую русскую революцию 1905 года учащийся юридического лицея Александр Беляев встретил на строительстве баррикад. И в дальнейшем поддерживал связь с группой социал-революционеров, в связи с чем находился под негласным надзором губернского жандармского управления. В секретных отчетах жандармерии он проходил под клич­кой «Живой». В августе 1906-го, когда занятия в лицее возобновились, за Беляевым была установлена слежка, а в ноябре у него на квартире произвели обыск. И все же спустя три года Алек­сандр благополучно окончил лицей, вернулся в Смоленск и начал зани­маться юридической практикой, за­няв должность помощника присяжного поверенного, а затем — и самого присяжного поверенного. Вскоре он заслужил репутацию хорошего адвоката и обзавелся постоянной клиентурой. Еще раньше неудачно женился, а в 1913 году вступил во второй брак с Верой Былинской.

Чтобы содержать семью, подрабатывал репортажами с театрально-концертных премьер и критическими заметками о губернской литератур­ной жизни в газете «Смоленский вестник», куда со временем перешел на штатную работу. Адвокатскую практику Беляев то­же не бросал и за защиту одного богатого лесопромышленника получил щедрый гонорар. Его материальные возможности заметно возросли — появились большая арендованная квартира, хорошая обстановка, кол­лекция картин, домашняя библиотека… В 1915 году он совершил дли­тельное путешествие по Европе, во время которого осуществил давнюю мечту — поднялся в воздух на гидроплане.

Молодой адвокат и журналист оставался завзятым театралом и театральным деятелем: играл в спектаклях домашнего театра, писал для него незатейливые одноактные ин­термедии, сам их ставил и делал для них эскизы декораций. И вот в московском детском журнале «Проталинка» появилась пьеса Беляева «Бабушка Мойра», и перед начинающим автором открылось серьезное литературное поприще.

Тогда же, в 1915 году, Александр Романович заболел костным тубер­кулезом позвонков, осложнившимся параличом ног. Тяжелая болезнь на шесть лет приковала его к постели, причем три первых года он пролежал в гипсовом корсете. Молодая жена отказалась ухаживать за больным мужем и покинула его. Удары судьбы писатель принял стоически. Он переехал в Ростов-на-Дону, стал сотрудничать с местной газетой «Приазовский край» и опубликовал в ней свой первый фантастический рассказ.

Поиски врачей-специалистов по костному туберкулезу привели писателя с матерью и старушкой-няней в Ялту, где в больнице, чтобы заглушить отчаяние, он начал писать стихи. Стараясь занять себя, изучал иностранные языки, биологию, медицину, историю, технику (все это самообразование и придаст такую поразительную достоверность его на­учной фантастике), «…моя жизнь сложилась в эти годы к жизни «головы без тела», которого я совершенно не чувствовал — полная анестезия».

Книги Жюль Верна, Герберта Уэллса и труды Циолковского стали неразлучными спутниками Алексан­дра Беляева. Они помогли ему пере­жить революцию и Гражданскую вой­ну, во время которой он вынужденно сотрудничал с белогвардейскими газетами в Ялте. Единственным свет­лым пятном для него оказалась встреча в 1919 году с будущей женой Маргаритой Магнушевской, работавшей в городской библиотеке. Прикованный к кровати, в гипсе, с высокой температурой, Александр Романович даже был лишен возможности проводить на кладбище умершую в том же году от голода мать. Только в 21 -м он сумел сделать первые робкие шаги по комнате, благодаря собственной силе воли и самоотверженной любви Маргариты Константиновны. Совместными усилиями они победи­ли мучительную болезнь, и в следующем году Беляев вернулся к полноценной жизни и работе. Сначала он заведовал школой- колонией для беспризорников. Затем его перевели на должность сотрудника уголовного розыска. Он организовал там фотолабораторию, но все же ему пришлось пойти ра­ботать библиотекарем. Жить в Ялте было тогда очень трудно, и в 1923 году знакомые устроили Беляеву с семьей переезд в Москву. Здесь он и состоялся как выдающийся советский писатель-фантаст. Однако пре­жде успел потрудиться юрисконсультом в наркомате почт и телеграфов.

В Москве Беляев прожил до 1929 года. Романы «Остров погибших кораблей», «Последний человек из Ат­лантиды», «Воскресшие из мертвых (переработанный рассказ «Голова профессора Доуэля»), «Властелин мира» и легендарный «Человек амфибия» — таковы впечатляющие на­чальные этапы его творческого пути. Остросюжетный «Остров», с пе­рестрелками, морскими приключениями и тайнами, показал диапазон крепнущих художественных возможностей автора. Идея следующего, уже чисто фантастического романа была почерпнута из материалов парижского «Общества атлантовских исследований». События первой части романа, описывающей открытие затонувшей некогда Атлантиды, происходят в наши дни. Вторая часть представляет собой рукопись одного из первооткрывателей Атлантиды — профессора Ларисона, найденную после его смерти, где он изображает повседневную жизнь загадочного государства на исчезнувшем в древности материке и предлагает читателям увлекательную версию его гибели.

«Человек-амфибия» обессмертил имя Александра Беляева и заслу­женно пользуется неизменной читательской популярностью. Роман посвящен трагической любви «морского дьявола», как зовут местные индейцы обаятельного юношу Ихти­андра с пересаженными жабрами молодой акулы, и спасенной им во время шторма из морской пучины красавицы Гуттиэры. Это яркое произведение впервые появилось в журнале «Вокруг света» в 1928 году, а затем вышло двумя отдельными изданиями в знаменитом горьковском издательстве «Земля и фабрика». Фабульным источником Беляеву послужил напечатанный в черносо­тенной газете «Земщина» в 1909 году роман анонимного автора «Человек- рыба», в свою очередь, позаимствовавшего фабульную историю из французского романа-фельетона того же года «Человек, который может жить в воде». Оба первоисточника не представляют никакого интереса в художественном отношении. А вот нестареющий «Человек- амфибия» А. Беляева помимо захватывающего сюжета отличается бесспорными литературными достоинствами и гуманистическим звучанием, что делает его близким и понят­ным читателям разных поколений. Как живые, встают со страниц романа заменивший Ихтиандру отца аргентинский хирург и исследователь Сальватор, гнусный капитан Педро Зурита, промышляющий ловлей жемчуга, и, конечно, главные герои — Ихтиандр и Гуттиэре, которым так и не удалось обрести счастье.

Не удивительно, что это волнующее произведение не раз экранизи­ровалось. В Голливуде за него хоте­ли взяться еще в середине сороковых, однако побоялись сложных подводных съемок, с которыми блестяще справились советские мастера кинематографии в эталонном фильме 1961 года режиссеров В. Чеботарева и Г. Казанского. Позднее у нас были сняты также два телесериала на основе беляевского романа.
По свидетельству близких, Ихтиандр остался любимым персонажем писателя, хотя он никогда не создавал продолжений своих произведений и говорил, что, когда роман закончен, герои его ему более не интересны. (Продолжение приключенческого повествования о «морском дьяволе» написали в последующие годы другие советские фантасты…) Творчество приносило Беляеву нескончаемую радость, не говоря уже о материальном благополучии, как бы компенсируя суровые жизненные невзгоды.

Переезд семьи в Ленинград по­началу не сулил ничего плохого. Уютная квартира на Можайской улице, переиздания «Человека- амфибии», выход в свет новых увлекательных романов: «Продавец воздуха», «Человек, потерявший лицо», «Властелин мира», повести «Золотая гора», многочисленные встречи с читателями… В июле 1929-го у Бе­ляева родилась вторая дочь — Светлана. Увы, все это омрачил новый рецидив старого заболевания позво­ночника (спондилит). Осенью при­шлось переехать из дождливого города на Неве в солнечный Киев. А там жизнь приняла еще более тя­желый оборот. В марте следующего года умерла от менингита шестилетняя дочь Беляевых Людмила. Рахитом заболела Светлана. Обострилась вскоре и болезнь самого писателя. Ко всему прочему, киевские издательства принимали к рассмотрению рукописи только на украинском языке — при том, что произведения Беляева переводились на десятки языков во всем мире, да и на русском их читали на Украине и стар и млад. Так что в 1931 году писатель с семьей возвратился в Ленинград и поселился в поселке Щемиловка за Невской заставой.

В ту пору в произведениях замечательного фантаста сгущается осо­бо мрачная атмосфера. Она окутывала и «Голову профессора Доуэля», и «Властелина мира», и «Человека- амфибию». Но в «Продавце воздуха», как и в последующих книгах писате­ля, эту атмосферу, наряду с отражением личных переживаний автора, пронизывает его глубокая тревога за будущность человечества. …В Якутии, в районе полюса хо­лода метеоролог Клименко наблюдает за происходящим изменением воздушных течений Земли. Чудом выжив со своим проводником и помощником якутом Николой во время экспедиции к Верхоянскому хребту, ученый оказывается пленником зловещего коммерсанта Бейли, который на своей секретной фабрике в толще горы сжижает атмосферный воздух, чтобы превратить кислород в монопольный товар. Его не волну­ет неизбежное изменение климата в результате потери планетой большей части атмосферы, а катастрофическую нехватку воздуха людям он хочет использовать для собствен­ного обогащения…
Безудержный полет могучей фантазии А. Беляева минорными тона­ми окрашивает один из самых изобретательных в сюжетном плане его романов — «Властелин мира». Он посвящен всегда привлекавшей писателя проблеме передачи мыс­лей на расстояние и опасности бесконтрольного использования гипно­за. Многие персонажи романа име­ют реальных прототипов. Так, в образе Штирнера мы узнаем крупно­го советского биофизика, одного из основоположников космического естествознания и космической экологии А. Чижевского. А колоритная фигура Дугова ассоциируется со знаменитым русским дрессировщиком В. Дуровым.

В 1930 году увидело свет, быть может, не самое известное, но крайне примечательное произведение Александра Беляева — роман «Подводные земледельцы». Помимо идеологической заостренности в духе времени этот роман несет на себе приметы так называемой фан­тастики «ближнего прицела». Она существует в рамках научной фантастики, тоже делает упор на последние достижения науки и техники, хотя и более приближена к ре­альной действительности. Судите сами. Группа энтузиастов на Дальнем Востоке решила создать подводное агрохозяйство с целью более эффективного использования богатств океана в интересах развития страны и для получения ею твердой валюты. С помощью ленинград­ского инженера ученым удается во­плотить в жизнь эту идею. На страницах романа мы встречаем и аккумулятор размером со спи­чечный коробок, питающий током скоростные подводные средства передвижения, и специальные водолазные костюмы, в которых кислород получается путем электролиза океанской воды, и купол подводного жилища из корпуса затопленного японского корабля, и мощные трак­торы, обрабатывающие плантации водорослей на дне океана… Борьба с японской подлодкой, браконьерствующей в советских во­дах, чей экипаж в результате переходит на нашу сторону, а командир делает харакири, придает «научному» сюжету произведения приключенческий характер. Причем влия­ние на читателей заложенных в ро­мане прогнозов оказалось столь велико, что уже в 60-х дайверами из клуба «Ихтиандр» был реализован первый проект советского под­водного дома «Ихтиандр-66».

Между тем состояние здоровья Александра Романовича несколько улучшилось, и, когда семья переехала в 1932-м в пригород Ленинграда — Царское Село (ныне город Пушкин), Беляев смог самостоятельно работать на пишущей машинке и ходить по редакциям. Впрочем, журналы и издательства к тому времени стали плохо принимать рукопи­си фантастики, считая ее, по указанию сверху, чуждой социалистическому строю. Публикации произведений этого жанра практически прекратились, и Беляеву предложили «сменить тему», переключившись, напри­мер, на вещи о колхозах… Писатель, однако, стойко держался своего жанра и оказался, по сути, без средств к существованию. Ему даже пришлось вспомнить первую профессию и завербоваться в 1932 году юрисконсультом в «Север­сталь». Из Мурманска он возвратился через год с материалом к романам «Чудесное око» и «Под небом Арктики». Любопытно, что в первом романе описывается изобретение подводного телевидения, помогающего в поисках на затонувшем корабле документов о важном научном открытии в области атомной энергии (!). ..

Жить становилось все труднее. В 1934-м году на роман «Прыжок в ничто», где автор сумел пред­видеть орбитальные космические станции и выход членов экипажа в открытый космос, последовала разгромная рецензия, не помешавшая, однако, писателю встретиться в конце года с приехавшим в Ленинград Г. Уэллсом и завязать переписку с К. Циолковским.  Ему посвящен роман «Звезда КЭЦ». Инициалы великого ученого стали названием как самого рома­на, так и изображенной в нем со всеми реалистическими деталями орбитальной космической станции. Эти первые в отечественной научно- фантастической литературе произведения об освоении космического пространства Беляев писал опять- таки закованным в гипсовый корсет в связи с новым обострением его хронической болезни.

Свободный же полет его фантазии не знал никаких препон, а изобразительная сила таланта выдающегося писателя-фантаста ничуть не ослабла. За неделю до начала Великой Отечественной войны в московском издательстве «Советский писатель» вышел последний, едва ли не самый таинственный и притягатель­ный роман Беляева «Ариэль», пере­кликающийся с фантастическим романом А. Грина «Блистающий мир».
В основу романа положен притягательный образ юноши, способного летать без каких-либо технических приспособлений (что могла делать, как мы помним, и волшебная героиня гриновской повести «Бегущая по волнам» Биче Сэниэль). Этот образ во многом близок герою «Человека-амфибии». Так же, как и Ихтиандр, Ариэль получил невероятные физические способности, но при этом абсолютно не способен существовать в жестоком капиталистиче­ском мире, где он делается игрушкой в руках алчных дельцов и бежит, спасая свою жизнь, свою душу. В индийской духовной школе Дандрата в Мадрасе воспитывают людей, способных творить чудеса: факиров, медиумов, ясновидящих. Среди послушников волею обстоятельств оказывается молодой англичанин, наследник богатого лорда Аврелий Гальтон. Он получает здесь имя Ариэль и в лаборатории при школе после сложного науч­ного эксперимента по использова­нию броуновского движения обрета­ет способность левитировать (то есть летать, как птица). При первой же возможности Ариэль улетает из школы-тюрьмы, посадив на плечи верного друга Шарада. Чего только не пришлось вытерпеть герою романа во время его долгих злоключений. Он побывал плен­ником местного раджи, державшего его на цепи в золоченой клетке. Зарабатывал деньги американским цирковым магнатам, творя чудеса на манеже и ставя рекорд за рекордом в плавании и беге… Сестра разыскала Ариэля и убедила брата вернуться в Англию, Однако чопорность и лицемерие тамошнего общества оказались для него невыносимы, и он вернулся к своим друзьям в Индию. «Ариэля охватило волнение. Не­ужели он в самом деле сейчас поднимется на воздух? Летать в комнате было легко, но сейчас, в бурю, с Шарадом на спине… Что, если они упа­дут посредине двора? …Как самолет, делающий круг над аэродромом, прежде чем лечь на курс, Ариэль пролетел над кры­шей. На дворе уже кричали, прогре­мел выстрел, замелькали огни фонарей, в окнах вспыхнул свет ламп. Сквозь потоки дождя Ариэль устремился вперед, летя для облегчения по ветру, который дул с юго-запада. Внизу быстро промелькнул двор, плоские крыши, парк, стены… Ариэля относило ветром к океану… Дождь хлестал по телу, свистел в ушах ветер, развевая волосы… Под ними, блестя огнями, прополз поезд. В океане виднелся пароход. Приближаясь к порту, он давал продолжи­тельные гудки».

Удивительно легко, эмоционально-возвышенно, с манящим покровом тайны написал Беляев этот свой прощальный роман, вложив в него скрытую мечту полупарализованно­го человека о свободе и полете, а также твердую веру в то, что люди сумеют со временем преодолеть земное притяжение. Незадолго до войны писатель перенес еще одну операцию и вставал с постели лишь для того, чтобы умыться и поесть, поэтому на предложение об эвакуации ответил отказом. Город Пушкин был оккупирован гитлеровцами. Гестапо интересовалось архивом Беляева. По свидетельству Маргариты Константиновны, исчезла папка с документами. По ночам она перетаскивала в темный чулан оставленной жильцами соседней квартиры рукописи мужа.

Дочь писателя, Светлана Александровна, вспоминала: «Зимой сорок второго есть нам было уже совсем нечего… Соседи уехали и отдали нам полкадки перекисшей капусты, на ней и держались. Отец и раньше ел мало, но… кислой капусты и карто­фельных очисток ему не хватало. В результате он начал пухнуть и 6 января 1942 года скончался».

Теща писателя была шведкой. При обмене паспортов перед войной ее с дочерью записали немками. Оккупанты присвоили им статус фольксдойче и переводили из лаге­ря в лагерь для перемещенных лиц на территории Польши и Австрии. После освобождения Красной армией они были сосланы в Западную Сибирь и провели в ссылке 11 лет. Дочь так и не вышла замуж.

Александра Беляева похоронили в братской могиле, место которой неизвестно. Памятная стела на Казанском кладбище города Пушкин установлена позади надгробной плиты на могиле его вдовы, скончавшейся в 1982 году. Там же похороне­на и ее с Беляевым младшая дочь, Светлана.
Замечательный советский фантаст, многие произведения которого успешно экранизированы и переиздаются, оставил в наследство преемникам интереснейшие и пока еще не разрешенные наукой вопросы, которые он талантливо освещал в своих книгах. К каким последствиям приведет широкое применение анабиоза? Может ли мозг мыслить вне тела? Существуют ли границы возможностей внушения? Каковы перспективы генной инженерии?.. Беляев не сомневался, что в будущем наука разгадает эти и другие загадки! И очень хотел дожить хотя бы до начала той удивительной поры…

Источник: журнал “Смена” №9  2022г.